Кабарда была дворянская рабовладельческая республика

Самая хваленая кабардинская скромность была, в сущности, не менее тщеславна, чем шляхетское хвастовство. Встреча с твердо организованной самодержавной Россией произвела и в Польше, и в Кабарде одинаково озлобленную дворянскую эмиграцию, а сходство в жалобах польских и кабардинских дворян на отмену крепостного права поражает даже самого поверхностного наблюдателя. ..... Простота жизни, отсутствие роскоши и обилие земель делали ненужным выжимание из холопей последних соков, а холоп вполне разделял уверенность своего господина в том, что настоящего дворянина и князя мог создать только Бог. ..... Так и шла патриархальная жизнь кабардинцев до самых последних времен; холопы работали на дворян, а дворяне занимались войной, охотой, ездой в гости друг к другу; и, в свободное время, воровством скота друг у друга... (с) КАБАРДА БЫЛА ДВОРЯНСКАЯ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКАЯ РЕСПУБЛИКА, КАК БЫЛО, НАПРИМЕР, В ПОЛЬШЕ... Кабардинцы принадлежат к черкесскому племени адиге, жившему от Терека до Черного моря, по северному склону гор и по плоскости, лежащей на продолжении этого склона - нынешнему Закубанью. Несмотря на то, что адигейцы разделились на множество колен, они, все-таки, составляли самый сильный народ из всех племен Северного Кавказа, а кабардинцы между всеми адиге занимают первое место. Их благородный тип, изящество манер, уменье одеваться и держать себя в обществе до того поразительны, что сразу дают возможность отличить кабардинца от всякого другого горца. Разумеется, это относится лишь к высшему, то есть благородному сословию, а не к холопам. Общественное устройство у кабардинцев было аристократическое. Кабарда была вполне дворянская рабовладельческая республика, без всякого даже признака верховной власти, как было, например, в Польше. Одинаковая причины порождают и одинаковые последствия. Как ни странно покажется с первого взгляда, но если мы откинем в сторону разницу в обычаях и формах Европы и Азии, то между дворянством прежней Польши и дворянством Кабарды отыщется большое сходство: те же, своего рода, магнатство и шляхта, то же необузданное своеволие и та же гордость; те же исключительно дворянские занятия, то есть война, охота и хозяйство, основанное на крепостном праве; те же изящная наружность и дикая храбрость; то же пренебрежение ко всякому труду и то же широкое гостеприимство. Самая хваленая кабардинская скромность была, в сущности, не менее тщеславна, чем шляхетское хвастовство. Встреча с твердо организованной самодержавной Россией произвела и в Польше, и в Кабарде одинаково озлобленную дворянскую эмиграцию, а сходство в жалобах польских и кабардинских дворян на отмену крепостного права поражает даже самого поверхностного наблюдателя. В Кабарде, в дикой стране, где дворянство не получило вовсе даже внешней европейской цивилизации и, вследствие того, не выродилось в особое, чуждое для народа племя, крепостное право не поражало так своим безобразием, как оно поражало в странах, где перемена эта имела место. Здесь, действительно, отношения между господами и их рабами имели вид совершенной патриархальности. Простота жизни, отсутствие роскоши и обилие земель делали ненужным выжимание из холопей последних соков, а холоп вполне разделял уверенность своего господина в том, что настоящего дворянина и князя мог создать только Бог. Холопы так были уверены в законности правь их владельцев, что даже грозные прокламации Ермолова, в которых предписывалось народу преследовать князей и дворян, бежавших к горцам (точнее к единоплеменникам в Закубанье), причем обещалась свобода, оставались одной мертвой буквой. Да и то сказать - русская сила была далеко, а уздени (дворяне) - под боком; безоружным холопам тягаться со стаей вооруженных дворян, всегда готовых слетаться на отмщенье за своего брата, было совсем не под силу. После Ермолова наше правительство приняло в Кабарде систему защиты привилегированных классов, потому что только при этом условии можно было рассчитывать на спокойствие в крае. Так и шла патриархальная жизнь кабардинцев до самых последних времен; холопы работали на дворян, а дворяне занимались войной, охотой, ездой в гости друг к другу; и, в свободное время, воровством скота друг у друга, и никто не думал, не подозревал, что могут существовать на свете какие-нибудь другие порядки, как, вдруг, начавшаяся в 1863 году разверстка земель и объявленное затем в марте 1867 года освобождение холопей сразу перевернули вверх дном весь быт Кабарды... Нужно заметить, однако, что между воровством кабардинских дворян и воровством, как мы понимаем это слово, существует огромная разница. Кабардинцы от безделья только и думали, что о войне, а за ее недостатком принимались за воровство с целью показать свою удаль. На это, не совсем благородное по нашим понятиям препровождение времени, к сожалению, многие из кабардинской молодежи до сих пор продолжают тратить свои лучшие силы. Нередко молодой человек хорошей фамилии и вполне обеспеченный, на вопрос: зачем он украл чужого быка или корову, дает такой простодушный ответ: «Да, право, и сам не знаю зачем. Увидел, что скотина бродит сама по себе, - ну, не вытерпел, да и угнал; кстати, так можно и перед девушками похвастать. Впрочем, нужно же было мне когда-нибудь украсть, а я еще ни разу не воровал». Едва-ли в Кабарде найдется много самых почетных и достойных людей, за которыми в молодости не водилось бы подобных грешков... Источник: М. Н. Владыкин «Путеводитель и собеседник в путешествии по Кавказу». Часть 2. (Москва, 1874) #Адыги #Черкесы